Родителям
Азбука общения
Несносные
Доводы рассудка
Проблемы, которые приводят родителей в психологическую консультацию, как правило, таковы, что спокойным и уравновешенным у нас в приемной не выглядит никто.
Эта же женщина не просто взволнована — она буквально мечется по комнате.
Ее лицо залито слезами; а ворвавшись ко мне, она заламывает руки и восклицает: Помогите мне, я потеряла дочь!
И падает в кресло в позе крайнего отчаяния...
Спустя несколько минут я узнаю, впрочем, что девочка жива-здорова и находится сейчас дома.
Мать рассказывает мне, что взаимоотношения с четырнадцатилетней дочкой, до недавнего времени бывшие совершенно лучезарными, внезапно обернулись настоящей враждой.
Подумайте, еще месяц назад ребенок сидел у меня на руках, у нас не было секретов! А вчера она кричала нам с отцом, что нас ненавидит!
...С самого раннего детства девочка была молчаливой, застенчивой, одинокой, всюду оставалась на десятых ролях, с трудом сходилась со сверстниками...
Много сидела дома и очень медленно взрослела...
Некоторое время назад мать заметила, что дочь как будто бы немного ожила — у нее заблестели глаза, она стала веселее, активнее.
Музыку девочка слушала и раньше; но теперь она увлеклась какой-то особенной группой.
Наушники перестала снимать вообще, засыпает с плейером. Более того, написала в газету, дала свой адрес, и фаны этой группы буквально засыпали ее письмами...
Так у нее появились друзья, с которыми она ведет самую активную переписку.
Собственно, конфликт с родителями разгорелся оттого, что те категорически отказались отпустить ее сначала на тусовку, а затем и на концерт.
Она точно помешалась, обвесила всю комнату их фотографиями! А я ей прямо сказала: Неужели ты не видишь, какие они козлы! Да они просто деньги на таких, как ты, делают, а ты фанате-ешь!
... Вот тут-то она и отрезала: Ненавижу вас с отцом! Вы мне никто!
Мы просто не знаем, что делать!
Одну ее не оставляем, в школу по очереди провожаем и встречаем, глаз с нее не спускаем.
Сколько это протянется!? Я и работать уже не могу — все время на нервах, все время слезы!
А она в своей комнате закрывается — и без конца слушает эту жуткую музыку...
С нами не разговаривает; мы стали совсем чужими...
Безоглядное обожание звезд различного калибра, в особенности звезд музыкальных — дело обычное.
По всему миру фаны составляют род братства; они объединяются в клубы, носят цвета своих кумиров, стригутся и одеваются так, чтобы на них походить во всем.
Страсть эта питается и взаимной индукцией; обожают фаны своих героев обыкновенно толпой.
Обожание — это нелегкая работа, она целиком занимает и помыслы, и время, становится образом жизни.
Безудержность, контрастность эмоций, свойственные подросткам, внушаемость, импульсивность и недостаточность личностного контроля создают основу для развития у них увлечений и переживаний сверхценного характера.
Охваченность, поглощенность такими переживаниями лишают самого подростка способности сколько-нибудь критически относиться к объекту увлечения — и заставляют его яростно защищаться от чьих бы то ни было попыток свергнуть кумира или хотя бы поставить его на реальное место.
В жертву своей страсти подросток готов принести все — и дружбу с родителями в том числе.
Наклонность к сверхценным образованиям в психике свойственна, впрочем, не только подросткам; инфантильная личность, к примеру, до старости безоглядно предается своим увлечениям, совершенно не считаясь при этом с чувствами и переживаниями других, даже самых близких людей.
Однако, как правило, вместе с общей психической и психологической стабилизацией подросток приобретает и способность к более взвешенному подходу к жизни.
Кумиров теснят живые люди, человеческие отношения становятся самоценными, появляются профессиональные интересы, создаются обоюдные привязанности — подросток становится взрослым.
Но все это в будущем.
Теперь же наши дети поклоняются чуждым нам богам, погружаются в транс под звуки неведомых нам ритмов, обожают кумиров совершенно дикого, на наш взгляд, облика; они изъясняются на непонятном нам языке и отгораживаются от нас наушниками.
При этом они не перестают оставаться нашими детьми.
И, чтобы не стать им чужими, приходится принимать существующее положение вещей.
Конечно, в полной мере проникнуться владеющим ими чувством и полюбить, к примеру, музыку в стиле техно, действительно, трудно: но всякое чувство требует уважения.
И потому необходимо воздерживаться от грубостей в адрес кумиров — ведь любовь не выбирают; а страсть к доводам рассудка глуха...
Страсть, старая как мир
Иной раз проблема, с которой сегодня обращаются в медико-психологическую консультацию, кажется абсолютно новой и злободневной; но, при ближайшем рассмотрении, проявляется старой как мир.
Еще несколько лет назад жалобы родителей на чрезмерное увлечение ребенка компьютерными играми были редкостными, а теперь они встречаются столь часто, что пришло, пожалуй, время обсудить эту проблему.
...Мой пациент на этот раз уже не ребенок, он студент, ему 19 лет.
Впрочем, несмотря на совсем немалый рост и вполне реальные усы, дать ему его годы трудно: и речь, и поведение, и манера одеваться — все оставляет впечатление незрелости, несамостоятельности, инфантильности.
Сам пациент практически ничего не рассказывает: прием проходит так, как будто бы он и в самом деле ребенок: ситуацию описывает мать.
По дороге к нам мальчик предупредил ее: Пусть сами догадаются, что со мной происходит; а я буду молчать.
Мой пациент с самого детства был нелюдим и крайне неуверен в себе.
В школе товарищей сторонился, у доски отвечать практически не мог; но письменные работы выполнял отлично.
В старших классах обнаружил большой интерес и недюжинные способности к химии.
Родители сочли разумным перевести его в базовую школу одного из химических вузов, чтобы облегчить в дальнейшем поступление в институт.
Мальчик не протестовал, во всяком случае, вслух, хорошо прошел собеседование — и был принят.
В новой школе, как впоследствии выяснилось, почувствовал себя неуютно: тяготило все — и прежде всего необходимость знакомиться с новыми одноклассниками; к тому же, оказалось, что по химии он слабее многих.
Усилилось и прежде-то свойственное ему ощущение собственной несостоятельности, обострился и страх публичных выступлений.
В новой школе эти особенности его характера не были известны, да и возиться с ним никому не хотелось: оставаться после уроков, спрашивать его отдельно, принимать письменные зачеты, когда все сдают устно.
Морока... Несколько раз ему пришлось выслушать довольно резкие замечания: мол, это все фокусы, не готов, так имей смелость в этом признаться, а не молчи с несчастным видом. (Правда, знакомые мотивы?)
Дома он об этом ничего не рассказывал, тем более что и там на сочувствие надеяться было нечего: властная и активная бабушка в свои 78 лет единолично правит домом; своей неприспособленностью к жизни странноватый и замкнутый внук ее раздражает.
Воспитание происходит с утра до вечера — обличениям и нотациям нет конца.
К тому же у нашего пациента есть младшая, очень бойкая сестрица, которую ему постоянно приводят в пример.
В общем, деваться ему было буквально некуда.
Школу он стал пропускать, дома оставаться было нельзя; он слонялся по улицам — и вскоре забрел в зал игровых автоматов.
Когда родителей известили о том, что мальчик прогулял в школе почти целую четверть, пришлось в срочном порядке принимать меры.
В школу мальчик ходить отказался, но сдал экстерном программу десятого и одиннадцатого классов и поступил в институт.
Его увлечение компьютерными играми никого особенно не встревожило, ему купили компьютер.
Мальчик начал учебу в институте — и очень скоро обнаружил, что и здесь ему трудно: новые люди, непомерные требования.
На душе было тяжело, отвлечься можно было лишь у компьютера (об этом он рассказывает сам — весьма эмоционально и красноречиво).
Действительность, со всеми ее непреодолимыми, как ему представлялось, проблемами оставалась далеко; экран компьютера надежно защищал его от жизненных невзгод.
Сегодня он отрывается от компьютера лишь ненадолго, чтобы поесть и чуть-чуть поспать.
В институте оформлен второй (и последний из разрешенных) академический отпуск.
Тяга играть неодолимая; у мальчика есть ощущение, что с ним творится что-то неладное...
Он согласился на консультацию, он ищет помощи... и молчит.
Неудивительно.
Виртуальное пространство безлюдно; и мой пациент, похоже, совсем отвык от человеческого общения,
Тем более, что аутичен он от природы.
Человеческие контакты отнимают у него массу душевных сил, а радости и утешения приносят так мало, что кажется: тратить эмоции на общение с живыми людьми — дело бессмысленное...
Иное общение с компьютером.
Он (сидя у экрана) — и силен, и отважен, он лихо справляется с любой проблемой — одним словом, молодец!
И никто не читает нотаций... И не нужно ни с кем разговаривать...
Конечно, всё в этой истории — несомненные крайности.
У необычного от природы мальчика возникла настоящая психологическая зависимость от игры на почве компульсивного (неодолимого) влечения; зависимость — сродни наркотической.
Пристрастие к игре в этом случае приобрело отчетливо патологический характер, стало средством ухода от действительности, фактором углубления аутизма юноши, задержки его психического развития и нарушения социальной адаптации.
Однако нельзя не заметить: действительность, от которой мой пациент уходит, была весьма и весьма для него неуютной...
История об игроке, одержимом саморазрушительной страстью, действительно, стара как мир...
Каждому из нас знакомы такие истории — и не только по книгам. Но какое отношение все это имеет к нашим детям?
Ведь казино с рулеткой, Блэк Джеком и прочими соблазнами в быт наших детей пока еще не проникло.
Казино — нет, а вот компьютер или хотя бы игровая приставка есть у многих. Игра же... она игра и есть.
Механизм увлечения ею одинаков, во что бы человек ни играл: острое любопытство, азарт, очень сильные эмоции, род от действительности...
Не нужно думать, впрочем, что я тотально против.
Нет, электронные игры — это игры, в которые детям действительно стоит играть.
Родителям только надо иметь в виду: грань между страстным увлечением игрой и болезненным к ней пристрастием очень тонка; скорее и легче ее переходят дети несчастливые или не вполне здоровые психически.
Дети, которые особенно нуждаются в человеческом тепле, поддержке, понимании...
Всего этого в мире, существующем за экраном компьютера, не найти.
Ведь компьютер — это, пусть и очень умная, но всего лишь вещь. Не человек.
Чужой среди своих
Сегодня у меня на консультации семья в полном составе: родители, оба тридцатипятилетние, и мальчик двенадцати лет.
Жалобы — головные боли и температура около 37 с половиной, не снижающаяся с начала учебного года.
Лечились у педиатров, провели курс антибиотиков — эффекта нет.
Родители — многословные, возбужденные и раздраженные — излагают свои проблемы, перебивая друг друга и обмениваясь упреками.
Высказывают свои мнения относительно поведения и особенностей личности сына, нимало не пытаясь выбирать выражения.
Мальчик слушает их молча.
Он разительно не похож ни на отца, ни на мать — толстый, вялый, полусонный на вид; сидит в напряженной позе, голову втянул в плечи...
Сам в беседу не вступает, слов родителей не оспаривает, только поеживается.
Выясняется, что ребенок в этой семье очень трудный:
Он совершенно не такой, как мы. Мы холерики, а он флегматик, но вы не думайте — эмоции у него есть, хотя по его виду и не скажешь!..
Родители так взвинчены и бестолковы, что уяснить себе историю вопроса мне нелегко.
Но становится понятно: это первый и единственный ребенок в семье молодых программистов, в настоящее время занятых бизнесом.
Материально семья обеспечена вполне.
В полтора года ребенка отдали в ясли: родителям нужно было работать. К этому времени мальчик был хорошо развит, уже говорил.
После недели непрерывных слез он стал сильно заикаться, почти замолчал, из яслей его пришлось забрать.
В школу ребенка отдали с шести лет. Позаботиться о том, чтобы его подготовить, было некогда. Д
а и выбирать школу было недосуг; лишь в третьем классе спохватились: эта школа плохая, а дети серые.
Узнали: в соседней есть платный класс с особой программой. Но туда нелегко попасть.
Мигом устроили мальчика, который неважно учился в обычной школе, в этот элитарный класс, да еще и на новенького — все остальные дети учились вместе с первого класса.
Мальчик оказался безнадежно отстающим, с программой не справлялся вовсе; и сегодня, с помощью репетиторов, тянет еле-еле.
Это чрезвычайно раздражает родителей, и они своего раздражения не скрывают — сетуют, упрекают, возмущаются.
Как с ним трудно, у него совершенно нет ни характера, ни темперамента! — говорит отец.
Мать же с милой улыбкой прибавляет: Вы знаете, если бы я не помнила, как его рожала, я решила бы, что это не мой ребенок...
А «ребенок» только глубже втягивает голову в плечи и молчит.
Минувшим летом, по наблюдениям отца, был он подавлен и очень нервничал,
Впрочем, виделись они не часто — мальчик находился с бабушкой, а родители работали и строили дачу, разбираться было некогда.
К первому сентября стала повышаться температура, начались головные боли.
Лечение антибиотиками, как уже было сказано, не помогло. Вот уже второй месяц в школу он не ходит, целый день сидит дома один, послушно выполняя все предписания врачей.
К вечеру, когда возвращаются родители, начинается головная боль и поднимается температура.
Мать вспоминает: в прошлом году как нарочно перед каждой контрольной по математике (а с ней особенные нелады) у мальчика начинался понос и появлялись сильные боли в животе.
Ей даже начинало казаться: не симуляция ли это?
Такие же мысли приходят ей в голову и сегодня; не задумываясь, мать мальчика прямо при нем свои сомнения и выкладывает.
Эта история наглядна и поучительна — во всех деталях.
Здесь депрессия развилась у ребенка, уже страдающего невротическими расстройствами, живущего в ситуации постоянного стресса,— ведь учебные требования, а главное, темп школьной жизни не соответствуют его возможностям, его психическому складу.
Главная же беда — трагическое неприятие его родителями.
Душевная глухота этих людей совершенно поразительна!
Не менее удивительно и единодушие, с которым они, в других случаях вовсе не столь дружные, нападают на собственного ребенка.
Если позицию родителей не удастся изменить, помочь этому мальчику будет очень трудно.
...Депрессия у подростков младшего возраста, 12—13 лет, очень часто маскируется соматическими расстройствами: возникают различные боли — головные, в костях и суставах, боли в животе, причем иногда такие сильные, что дело доходит до скорой и до вмешательства хирургов.
Другой вариант: общее недомогание, субфебрильная (постоянная и небольшая) температура, нарушение питания — отказ от еды или волчий аппетит.
Жалобы очень разнообразны, обследование же, как правило, соматической патологии не обнаруживает. Мысль о симуляции появляется неизбежно.
Конечно; если осторожненько постучать тупым концом градусника по коленке, можно быстро и эффективно получить субфебрильную температуру.
И болит ли голова у ребенка на самом деле, доподлинно узнать трудно.
Однако прежде чем выводить его на чистую воду, подумаем: от чего это ребенок пытается защититься и спастись?
И почему он прибегает к таким непрямым действиям?
Здесь, конечно, трудно обойтись без квалифицированного совета — но, отправляясь на консультацию, будьте готовы к тому, чтобы лечиться всей семьей.
Когда человеку не подходит климат, он начинает болеть; сколько ни лечись, зачастую приходится сменить климат, уехать в другое место.
Психологический климат в семье для подростка имеет жизненное значение, а создаем этот климат мы, родители.
Вот только если климат получается непереносимым для ребенка, деться ему положительно некуда: не уедешь, родителей не сменишь...
Хрупкая и неустойчивая психика подростка не выдерживает: он заболевает.
Мы бросаемся к врачам; но и самый искусный доктор не поможет, если семейная ситуация останется прежней.
Земной климат меняется медленно, жизни не хватит, чтобы ощутить перемены, да и от нас здесь ничего практически не зависит, приходится подстраиваться.
Климат же собственной семьи — в нашей власти, мы воздействуем на него ежеминутно, и нам вполне по силам изменить его и сделать благоприятным.
Благоприятным не вообще, а для своего ребенка, для такого, какой он есть.
Даже если он далек от идеала и совсем не похож на нас...
Источники:
- Баркан А. Плохие привычки хороших детей: учимся понимать своего ребенка. – М.: Дрофа-плюс, 2004. – 52 с.
- Вроно Е. Несносные. Семья и школа № 10, 1996 г.
- Коляда М. Г. Семейная энциклопедия воспитания ребенка: 3 000 вопросов что делать, если.... – Ростов н/Д: Феникс, 2007. – 448 с.
- Корнеева Е.Н. Детские капризы: что это такое и как с этим справиться? – Екатеринбург: У–Фактория, 2006. – 177 с.
- Шелопухо О. Популярная психология для родителей: какой у Вас ребенок?. – М.: ЗАО ОЛМА Медиа Групп, 2007. – 320 с.
