Сам себе психолог
Искусство общения
Как мы «играем самих себя»
Мы живем в обществе. Это значит, каждый из нас выполняет множество социальных функций.
Например, служебные функции: начальник, подчиненный, рядовой сотрудник, специалист, ученик, ревизор и т.п. Или житейские функции: квартиросъемщик, клиент, покупатель, сосед, отдыхающий, пациент, гость, хозяин и т.п.
Или семейные функции: кормилец, иждивенец, муж, жена, родитель, сын своих родителей, родственник и т.д. Выполнять некую социальную функцию означает делать то, что положено на данном месте и в данных обстоятельствах. Положено это, с одной стороны, законами, установлениями, с другой — нравами и обычаями существующими там, где мы живем.
Всему, что положено, нас учат с детства, а когда делаем, что не положено, — наказывают.
Если бы большинство людей отказалось выполнять свои социальные функции, настала бы эра одичания: остановились бы предприятия, опустели поля, разрушились города, а человечество распалось бы на миллионы враждующих банд с непостоянным составом.
Общество— это кооперация людей, и каждый, выполняя многие функции, вносит этим свой вклад в сохранение кооперации. И тем самым — в сохранение себя самого или других небезразличных ему.
Эту тему весьма убедительно разработали наши старшие коллеги — Кон, Ольшанский, Ковалев и другие.
Поскольку тому, что положено, учили не меня одного, всякий человек вправе ожидать от меня выполнения моих социальных функций.
Иными словами, общество возлагает на меня определенные социальные роли. Социальная роль — это то поведение, которое ожидается от меня другими в порядке выполнения моих социальных функций на таком-то месте и при таких-то обстоятельствах.
Действуя согласно этим ожиданиям, я и исполняю свою социальную роль. Конечно, мое понимание того, что я обязан и что не обязан делать в данной социальной роли, может расходиться с пониманием других.
Это обстоятельство вызывает постоянные дискуссии в обществе, а иногда приводит к конфликтам между людьми. Например, значительная часть разводов связана с тем, что бывшие супруги по-разному понимали роль мужа или жены и предъявляли друг к другу ожи¬дания, отвергаемые партнером.
Однако, в целом, социальные роли трактуются сходным образом. Я внутренне сжимаюсь от страха, но социальная роль Командира побуждает меня поднять солдат в атаку. Мне хочется спать, но социальная роль начальника требует, чтобы я продолжал вести совещание.
Я багровею от гнева, но социальная роль Ученика запрещает мне дерзить мастеру. Если продавец куда-то отлучился, я мог бы и сам взять нужный товар, оставив чек на прилавке, но социальная роль Покупателя помешает мне сделать это.
Я терпеть не могу тетю Полю, но социальная роль Родственника заставляет меня навещать ее хотя бы изредка. Если я не оправдываю ролевых ожиданий общества, я вступаю с ним в конфликт, порой даже небезопасный для жизни.
Разумеется, я могу сознательно идти на такой конфликт. Например, тот, кто жил в обществе, где существовала социальная роль Раба, т.е. роль собственности хозяина, начинал при известных условиях действовать вопреки ролевым ожиданиям такого общества.
Люди, выпавшие таким образом из своей социальной роли, по¬неволе способствовали нарушению сложившейся кооперации, и это влекло за собой временный разлад производства.
К тому же восставший раб нередко погибал сам. Но погибал с глубокой верой, что победа его соратников приведет к кооперации людей на новых, более справедливых началах.
Такова диалектика общественного прогресса: чтобы улучшить образ жизни людей, приходится ломать старое, т.е. пройти через этап лишений.
Зато новая структура общества по-новому формирует социальные функции и утверждает ролевые ожидания, более совместимые с человеческим благополучием и достоинством.
Надо отметить, что отказ от выполнения социальных функций раба, в свою очередь, приобретает форму социальной роли (роль Бунтаря).
В подобных случаях можно говорить о негативных социальных ролях — о поведении, которое не только не ожидается другими, но считается возмутительным на данном месте и в данных обстоятельствах.
Таково, например, восстание сына или дочери против традиций, согласно которым браки заключаются по воле родителей, а не по личной склонности молодых людей.
Не следует при этом забывать, что негативные социальные роли далеко не всегда носят героический, бунтарский характер. Сюда относятся и так называемые криминальные роли: вор, мошенник, хулиган, бандит, саботажник и т.п.
Помимо социальных ролей, мы играем роли межличностные. У каждого есть круг людей, с которыми он сталкивается изо дня в день.
В отношении одного я выступаю в роли Друга, в отношении другого — в роли Недоброжелателя. Кто-то для меня Подопечный, кто-то — Покровитель, кто-то — Враг или Мучитель; кто-то Пар¬тнер, а кто-то Предмет обожания.
Распределение межличностных ролей между мной и кем-то другим связано с нашими чувствами, друг к другу и с предысторией нашего взаимодействия. Но коль скоро роли распределены, у меня есть ролевые ожидания к Ивану Ивановичу, а у него ко мне. Значит, будучи Обожателем Ивана Ивановича, я поведу себя так, как принято в этой роли, т.е. согласно, во-первых, общим традициям, во-вторых, традициям наших с ним отношений.
Например, я не забуду поздравить его с днем рождения или откликнуться письмом на его очередной успех. Он же не преминет дать мне знать, как важна для пего моя поддержка.
Мы зачастую не замечаем, что на¬ши межличностные отношения протекают как играние ролей. Да и нет надобности замечать это. Однако, когда наши чувства к знакомому меняются, нас начинают тя¬готить установившиеся взаимные ролевые ожидания.
Их очень нелегко переделать. И вот я пишу очередную от¬крытку Ивану Ивановичу без всякого подъема, с трудом подбирая красивые слова, а он, встретив меня, изъяв¬ляет знаки благодарности, мысленно посылая меня к черту...
Межличностная роль — это то поведение, которое ожидается от меня другим человеком согласно устано¬вившимся между нами отношениям.
Если я пренебрегаю ролевыми ожиданиями партнера, наши отношения меняются, и межличностные роли распределяются по-новому.
Так, если я перестаю исполнять роль Недоброжелателя в отношении Петра Петровича и делаю красноречивые шаги к примирению с ним, то далее мне предстоит играть роль либо Подопечного, либо Партнера, либо Приятеля, либо Обожателя, либо Предмета обожания.
Вступая в общение с кем бы то ни было, мы должны исполнять одновременно и свою социальную, и межличностную роль. Причем внешне — на первом плане роль социальная.
Есть немало людей, которые играют свои семейные роли как положено, выступая в качестве любящей матери, преданного сына или строгого отца, хотя межличностные роли распределены иначе: между матерью и сыном сложилась прочная неприязнь, о строгий отец давно не пользуется уважением домашних.
Такое расхождение между социальной и межличностной ролью нередко делает нас актерами поневоле. Неспроста социологи так любят ссылаться на Шекспира: Весь мир театр. В нем женщины, мужчины все актеры. У них свои есть выходы, уходы. И каждый не одну играет роль.
Поистине не одну Ведь, кроме социальных и межличностных ролей, мы играем еще внутригрушевые. Например, роль Лидера или Марионетки, роль Соперника или Союзника, Героя или Последователя, роль Арбитра, роль Чудака, роль Иванушки-дурачка и сотни других.
Во всяком новообразованном коллективе постепенно происходит распределение внутригрупповых ролей. Как только это произошло, у коллектива складываются определенные ролевые ожидания в отношении каждого его члена.
И вот в компании, где у вас стойкая репутация Шута, вы уже не решитесь выступать в роли Арбитра, хотя чувствуете, что могли бы сделать это.
Внутригругаювая роль — это то поведение, которое ожидается от меня членами группы, куда я вхожу, в соответствии с репутацией, приобретенной мною в этой группе.
Человек входит — одновременно и последова¬тельно — во многие группы. И в каждой из них его внутригругшовая роль может оказаться разной. Лидер в одной среде, я считаюсь Чудаком в другой; Свой в доску у Ивановых, я Подозрительный у Сидоровых...
Внутри-групповые роли, исполняемые нами с детства, решаю¬щим образом формируют наш характер. Согласно теории зеркального Я Чарльза Кули, мнение группы о субъекте формирует у него соответствующее представление, о себе, или Я-образ.
Но мы, как уже говорилось, принадлежим на каждом этапе жизни многим группам сразу. И потому в нашей памяти откладывается целый набор Я-образов.
Вести себя в соответствии с каким-либо из Я-образов — значит, проявлять себя, или играть индивидуальную роль.
Предположим, в детстве я вызывал бурное восхищение взрослых. Так сложился у меня Я-образ на редкость милого и одаренного существа. Когда я, будучи уже взрослым, действую по этой программе, я исполняю индивидуальную роль Вундеркинда.
В школе сверстники часто били меня и не принимали в свою компанию; здесь у меня сложился Я-образ Затравленного, и теперь при неудачах я порой играю эту свою индивидуальную роль.
Жена и дети боятся меня и заискивают передо мной — за счет этого я усвоил индивидуальную роль Хозяина в доме.
На работе мои предложения сплошь и рядом воспринимаются с юмором и недоверием — так у меня появилась индивидуальная роль Прожектера.
Теория зеркального Я получила довольно веское экспериментальное подтверждение. Однажды американский психолог Розентал явился в один из классов средней школы провести исследование умственных способностей детей.
После соответствующих тестов он объявил имена тех, кто показал наиболее высокий коэффициент интеллектуальности. При этом он сознательно пошел на подлог: среди тех, кого он назвал самыми умными, более половины исследованных в действительности обладали средними или низкими интеллектуальными возможностями.
Через год, явившись в ту же школу, Розентал обнаружил, что все, кому он создал репутацию наиболее умных, являются лучшими учениками в классе.
А ведь учителя не знали о подлоге психолога! Остается ду¬мать, что репутация умного и впрямь сделала умней ребят с невысоким интеллектом.
Новая индивидуальная роль — роль Умницы, соответствующая ожиданиям учителей, — заставила их подтянуться, поверить в себя, увлечься учебой, и все это не замедлило дать результаты.
Ведь одно дело, когда педагог махнул на тебя рукой как На туповатого малого , и другое дело, когда он твердит: Ты ведь способный, значит, просто ленишься, раз не усвоил материал!
И все же было бы ошибкой считать Я-образ пассивным отражением групповых мнений. Дело в следующем.
Множество Я-образов отнесены в нашей голове к единому пункту: самосознанию. Они как бы нанизаны на одну ось. С детства у нас формируется особая психологическая инстанция, задача которой — интегрировать разные Я-образы, нанизывать их на эту ось.
Эту инстанцию можно назвать психологическим автопортретом — под таким именем она фигурирует в работах грузинских психологов школы Узнадзе.
Психологический автопортрет использует два весьма любопытных механизма для своей интегративной деятельности. Первый из них — вытеснение, второй — компенсация.
Вытеснение заключается в том, что из моих Я-обра-зов изымается все, что противоречит друг другу или наносит травму моему самолюбию.
Так, Я-образ Прожектера, во-первых, оскорбляет меня, во-вторых, противоречит Я-образам Вундеркинда и Хозяина в доме. В связи с этим некоторые прожектерские черточки постоянно ускользают от моего внимания.
Сотрудники втихомолку посмеиваются надо мной, но я-то не замечаю своих слабостей и объясняю их ухмылки, например, личной враждой.
Компенсация состоит в том, что противоречивые и травмирующие черты моих Я-образов становятся непротиворечивыми и лестными, благодаря моей фанта¬зии. Допустим, у меня есть Я-образы Вундеркинда и Затравленного.
Они плохо совмещаются друг с другом, и к тому же затравленность оскорбляет меня. Но вот я чи¬таю книгу или смотрю фильм, где один из персона¬жей — гонимый талант.
Я уподобляю себя этому персонажу, перевоплощаюсь в его роль и тем самым нахожу компромисс между двумя Я-образами. Работа воображения устраняет противоречие и компенсирует чувство оскорбленного достоинства.
Понятно, что автопортрет с помощью вытеснения и компенсации влияет на содержание наших Я-образов. Следовательно, Я-образ — это зеркало, но с изменяющейся кривизной поверхности, причем эти изменения зависят от самого автопортрета.
Позвольте в связи с этим вспомнить еще один психологический эксперимент. Было сконструировано зеркало, кривизну которого вы могли менять по своему усмотрению, вращая ручку настройки.
Группе подростков было сказано, что каждый из них, глядя в это зеркало, должен отрегулировать его кривизну таким образом, чтобы изображение было правильным.
И почти. все подростки избрали кривизну, делавшую их в зеркале более широкими, мощными, чем в жизни. При этом они были убеждены, что выглядят так на самом деле!
Согласитесь, такой эксперимент показывает, что психологический автопортрет — не вымысел досужих теоретиков, а психологическая реальность.
Итак, можно сказать, что индивидуальная роль — это то поведение, которое я ожидаю от самого себя (согласно своему автопортрету) при определенных обстоятельствах, воспроизводящих мой прошлый опыт приспособления к социальной среде (группе).
А теперь сосредочьте, пожалуйста, внимание на мне. Выступая перед вами, я исполняю социальную роль Знатока. Хочу я этого или нет, но для исполнения такой роли мне приходится прибегать к определенным шабло¬нам поведения.
Я держусь, как положено в таких случаях, и могу выбирать лишь между разными шаблонами: непринужденного или сдержанного поведения, юмористической или строгой манеры.
Если бы я рассказывал все это одному человеку, то наряду с социальной ролью Компетентного, или Знатока, мне пришлось бы исполнять еще межличностную роль — в зависимости от моих отношений со слушателем.
Если это мой друг, то излагаемые мысли должны окрашиваться в доверительно-дружественные тона; во всяком случае роль Знатока, избранная мной, не должна давать ему повод думать, будто я зазнался.
Считая эту аудиторию, т.е. вас, дружелюбным и равноправным партнером общения, я строю свое Поведение приблизительно по тем же шаблонам, какие использовал бы в разговоре с другом. Помимо социальной и межличностной роли, я играю также внутригрупповую.
В данной группе — если только вытеснение и компенсация не сыграли со мной злую шутку — у меня репутация Толкового человека.
Стало быть, я невольно строю свое выступление так, чтобы не обмануть ваших ожиданий: именно ваших, в другой аудитории я, возможно, позволил бы себе больше вольностей, шуток и непринужденного перескакивания с мысли на мысль.
При всем том я играю еще и какую-то из своих индивидуальных ролей, следуя определенному Я-образу, хранящемуся в памяти. Более того: вы угадываете другие мои Я-образы: по моим интонациям, по манере дви¬гаться, по костюму и т.д.
И все роли, которые я одновременно исполняю перед вами, складываются в мою актуальную роль, т.е. роль, избранную мною для данного коммуникативного акта.
Иными словами, в каждом человеке скрыт присущий ему ролевой веер, или набор всех и всяческих усвоенных им психологических ролей.
По мере сближения с человеком (если он допускает это сближение) его веер раскрывается для вашего восприятия во всю свою ширь.
Но в каждый отдельно взятый момент общения вы можете видеть лишь часть этого веера; остальные части разве что чуть виднеются, выступая одна из-за другой.
Меньше всего они виднеются, когда человек вынужден (или считает нужным) спрятать все свои роли за одну-единственную роль, например формальную. Он начальник, и ничего больше; он подчиненный, и ничего сверх того...
Некоторые должностные лица, экономящие на душевных затратах в пользу людей, прямо-таки требуют от других, чтобы те целиком умещались в узкие рамки своей ситуационно обусловленной формальной роли.
Извольте быть Отдыхающим в санатории, Больным в поликлинике, Посетителем в музее и т.д.; все прочее, что в вас есть, только раздражает.
Те части веера, которые видны в каждый данный момент общения, я и называю актуальной ролью человека. Актуальная роль — это роли всех категорий, которые исполняются нами здесь и сейчас, одновременно, хотя каждая из них будет представлена в актуальной ро¬ли в разных пропорциях.
Формальная роль может стоять на первом месте или даже заслонять все остальные. Но она может оказаться и на одном из последних мест в раскрывшемся веере, что бывает в контакте очень близких и привязанных друг к другу людей.
Еще раз: актуальная роль не одна из исполняемых психологических ролей, а их комбинация в данную минуту — то, каким человек выглядит и каким позволяет себе выглядеть в данный момент коммуникации.
Источники:
- Войскунский А.Е. Я говорю, мы говорим: очерки о человеческом общении. – М.: Знание,1992.–192 с.
- Гримак Л.П. Общение с собой: начала психологии активности.- М.: Политиздат, 1991.–320 с.
- Дерябо С., Ясвин В. Гроссмейстер общения: иллюстрированный самоучитель психологического мастерства.–3-е изд.–М.: Смысл, 2000.–192 с.
