Специалистам и студентам

Персоналии

Ш

Шпильрейн Сабина Николаевна

Сабину Шпильрейн можно без преувеличения назвать одной из самых ярких фигур в мировой психологии XX столетия.
Тесно общаясь с самыми выдающимися умами своей эпохи, она не только испытала их влияние, но и сама оказала значительное влияние на становление их идей.
Однако ее имя, звучавшее на всю Европу в начале века, быстро забылось и до недавнего времени почти не упоминалось.

В центре внимания историков психологии ее имя вновь оказалось после публикации тома переписки 3. Фрейда и К. Г. Юнга.
Эта переписка была опубликована с большим опозданием, в 1974 г. (наследники долго противились публикации, опасаясь огласки некоторых весьма приватных деталей).
Имя Шпильрейн и ее работы упоминаются в сорока письмах из этого собрания, причем ее заметная роль в истории отношений Фрейда и Юнга выступает в этой публикации довольно отчетливо.
В 1977 г. итальянскому аналитику-юнгианцу Альдо Коротенуто передали найденную в подвале здания в Женеве, где когда-то размещался Институт психологии, объемистую пачку бумаг, оставленных там Сабиной Шпильрейн.
Среди них было сорок шесть писем Юнга, адресованных Шпильрейн, и двенадцать ее писем Юнгу; двенадцать писем ей от Фрейда и два письма ему, а также ее личный дневник 1909-1912 гг.
На основе этой находки была написана книга Тайная симметрия. Сабина Шпильрейн меж Фрейдом и Юнгом, которая сразу стала бестселлером, неоднократно переиздавалась и была переведена на многие языки (за исключением русского).
Живейший интерес широкой общественности к этой книге во многом привлекли пикантные детали личных отношений, ставшие впоследствии поводом для многих спекуляций.
Так, в нашей стране большим успехом пользовалась книга Дж. Платаниа Юнг для начинающих, где Сабина Шпильрейн весьма бесцеремонно представлена как русская красавица, чуть не соблазнившая Юнга.
Нам, конечно, не привыкать к тому, что на Западе русскими огульно величают всех выходцев из России независимо от их национальности (так, в разных источниках можно встретить упоминания о русских женах Адлера и Роршаха - Раисе Эпштейн и Ольге Штемпелин).
Огорчает другое - попытка представить историю отношений научных светил как эпизод мыльной оперы.
Но существует и иная крайность. Известный специалист по истории психоанализа Александр Эткинд в своих книгах Эрос невозможного и Содом и Психея уделяет фигуре Шпильрейн пристальное внимание (в обеих книгах ей посвящены специальные главы).
В целом науковедческую тактику Эткинда отличает склонность к чересчур смелым гипотезам.
И в данном случае из его изысканий можно заключить, что фигура Шпильрейн вообще чуть ли не центральная в психологии начала века: Фрейд и Юнг, Выготский и Пиаже, возможно, и не стали бы теми, кем они сегодня нам известны, если б не черпали вдохновение в общении с мудрой Сабиной.

Так кем же на самом деле была эта женщина, канувшая в забвение, восставшая из него и заслужившая самые противоречивые оценки?
Сабина Шпильрейн родилась в 1885 г. в Ростове-на-Дону.
Ее отец, состоятельный коммерсант Нафтул Шпильрейн, по принятой у российских евреев традиции предпочитал <<в миру>> именоваться Николаем Аркадьевичем. (Впрочем, это не только российская традиция.
Ведь и Фрейд при рождении был наречен Соломоном (Шломо), а имя Сигизмунд, преобразовавшееся впоследствии в Зигмунд, получил в целях адаптации к австро-венгерскому социуму.) Соответственно, в документах советской поры С. Шпильрейн фигурирует как Сабина Николаевна.
Под этим отчеством известны и трое ее братьев, также ставших крупными учеными, - Ян (инженер), Эмиль (биолог) и Исаак (психолог). Мать Сабины, Ева Марковна, имела специальность стоматолога, однако занималась главным образом семьей.
В собственном трехэтажном доме семьи Шпильрейн царили строгие порядки, установленные отцом.
Нафтул Шпильрейн, собственными руками сколотивший состояние, стремился дать детям хорошее образование, которое послужило бы основой их благополучия.
Сам он свободно владел несколькими языками и того же требовал от детей: по составленному им расписанию в каждый день недели все разговоры в доме велись на том или ином европейском языке.
Нарушение этого предписания влекло за собой наказание, порой весьма строгое.
Прав или нет был отец в своем педагогическом рвении, но цели своей он добился.
К моменту окончания гимназии все дети свободно владели иностранными языками, все пошли в науку и преуспели в ней (Ян окончил Сорбонну и университет в Карлсруэ, стал членом-корреспондентом АН СССР; Исаак окончил Гейдельбергский университет, учился в Лейпциге у В. Вундта; Эмиль окончил университет в Ростове-на-Дону и стал там доцентом).

Сабина окончить гимназию не сумела. После окончания восьми классов у нее обнаружилось нервное расстройство, по-видимому, отчасти спровоцированное смертью ее младшей сестры Эмилии.
И тогда отец принял решение, кардинально повлиявшее на всю ее судьбу. В 1904 г. он отправил Сабину на лечение в Швейцарию.
Так она оказалась в цюрихской клинике Бургхельци, которой руководил профессор Эйген Блейлер.
Лечащим врачом Сабины стал увлекавшийся психоанализом молодой доктор Карл Густав Юнг, впервые опробовавший на пациентке некоторые идеи и приемы психоаналитической терапии.
Результат оказался неожиданным -юная пациентка влюбилась в женатого врача.
Надо сказать, что Юнг - потомок протестантских священников - никогда не отличался приверженностью пуританской морали своих предков.
Он ответил Сабине взаимностью.
Многие подробности их бурного романа, наверное, утрачены навсегда, но и получившие огласку детали свидетельствуют о поистине шекспировском накале страстей.
Что же касается нервного расстройства, которым страдала Сабина, то тут Юнг как врач оказался на высоте. (А может быть, просто-напросто любовь обладает исцеляющей силой и врачует душевные недуги.)
Так или иначе, после десятимесячного курса интенсивной терапии Сабина в 1905 г. поступила на медицинский факультет Цюрихского университета, где стала специализироваться по психотерапии и педологии.
Юнг, однако, продолжал лечение (вплоть до 1909 г.) и с 1906 г. обсуждал случай Шпильрейн в переписке с Фрейдом. (В дальнейшем она непосредственно вмешалась в их непростые отношения и отнюдь не улучшила их.)
Учась в университете, Сабина все больше увлекалась психоаналитическими идеями и с удовольствием работала над темами, предложенными Блейлером и Юнгом. А в 1909 г. сама вступила в переписку с Фрейдом.

По окончании университета она активно работала над диссертацией О психологическом содержании одного случая шизофрении (как известно, сам термин шизофрения был предложен Блейлером) ив 1911 г. успешно защитила эту работу.
В этом же году новоявленный доктор медицины Сабина Шпильрейн завершила интересную работу Разрушение как причина становления (опубликована в 1912 г.), в которой предвосхитила принципиально важную идею Фрейда, обозначив садистский компонент сексуального влечения как деструктивное влечение.
В этом же году, посетив Вену, Сабина Шпильрейн лично познакомилась с Фрейдом.
На заседании Венского психоаналитического общества 25 ноября 1911 г. она сделала доклад по данной работе.

Центральная ее идея, впоследствии развитая Фрейдом в его поздних теоретических построениях, была сформулирована следующим образом.
Чтобы создать нечто, надо разрушить то, что ему предшествовало.
Поэтому во всяком акте созидания содержится процесс разрушения. Инстинкт самовоспроизведения содержит в себе два равных компонента - инстинкт жизни и инстинкт смерти.
Для любви и творчества влечение к смерти и разрушению не является чем-то внешним, что загрязняет их и от чего они могут быть очищены.
Напротив, влечение к смерти является неотторжимой сущностью влечения к жизни и к ее продолжению в другом человеке.
Через разнообразные биологические примеры Шпильрейн приходит к мифологическому и литературному материалу.
Подтверждением являются все те случаи, когда любовь выступает порождением ненависти, рождается из смерти или причиняет смерть - мазохисты и садисты; любовникисамоубийцы, например Ромео и Джульетта; вещий Олег, нашедший смерть в черепе любимой лошади, которая воплощала в себе его сексуальность, идентичную со смертью.
Любовь имеет другой своей стороной желание уничтожения своего объекта, всякое рождение есть смерть, и всякая смерть - это рождение.
Теоретический вывод таков: Инстинкт сохранения вида требует для своего осуществления разрушения старого в такой же степени, как создание нового, и... по своему существу амбивалентен... Инстинкт самосохранения защищает человека, двойственный инстинкт продолжения рода меняет его и возрождает в новом качестве.

Доклад Шпильрейн вызвал бурное обсуждение. Фрейд отозвался о ней и ее идее так: Она очень талантлива; во всем, что она говорит, есть смысл; ее деструктивное влечение мне не очень нравится, потому что мне кажется, что оно личностно обусловлено. Она выглядит ненормально амбивалентной.
Восемнадцать лет спустя Фрейд скажет: Я помню мое собственное защитное отношение к идее инстинкта разрушения, когда она впервые появилась в психоаналитической литературе, и то, какое долгое время понадобилось мне, прежде чем я смог ее принять.
Время прошло, и Фрейд в своей знаменитой работе По ту сторону принципа удовольствия, написанной им, как часто считают, под влиянием опыта мировой войны и ряда личных потерь, повторил основные выводы Шпильрейн.
Он отдал ей должное в характерной для него манере: В одной богатой содержанием и мыслями работе, к сожалению, не совсем понятной для меня, Сабина Шпильрейн предвосхитила значительную часть этих рассуждений.

Юнг считал, однако, что такой ссылки недостаточно: идея инстинкта смерти, писал он, принадлежит его ученице, а Фрейд попросту ее присвоил. Ссылка, тем не менее, существует и является едва ли не единственным памятником, поставленным Сабине Шпильрейн.
11 декабря 1911 г. Сабина Шпильрейн была принята в члены Венского психоаналитического общества.
Это произошло на том же заседании, на котором Фрейд исключил из Общества А. Адлера и пятерых его сторонников.
В истории психоаналитического движения начиналась полоса расколов и мучительной борьбы.
В это же время отношения Сабины с Юнгом стали осложняться.
В полном соответствии с ее теоретическими представлениями эти отношения, как нередко бывает в случае бурной страсти, переросли в свою диалектическую противоположность - любовь-ненависть.
Юнг уже откровенно тяготился этой связью, да и Сабина была изрядно утомлена всеми перипетиями их романа. Этот гордиев узел в итоге был разрублен по-житейски банально.

В 1912 г. Сабина Шпильрейн вышла замуж за российского врача П. Н. Шефтеля.
Было совершенно очевидно, что в основе этого брака лежала отнюдь не любовь, что подтвердилось всей последующей историей семейной жизни.
В 1913 г. у Сабины Шпильрейн-Шефтель родилась дочь Рената. Семейная жизнь требовала много времени и сил, а мысли Сабины неотступно вращались вокруг интересной и любимой работы. Профессиональные интересы занимали ее почти целиком.
В течение последующих лет Сабина Шпильрейн работала в различных немецких, швейцарских и австрийских центрах: психиатрической клинике Блейлера (Цюрих), психоневрологической клинике Бохофера (Берлин), занималась психоанализом у Юнга (Цюрих) и Фрейда (Вена), работала врачом-педологом в лаборатории Клапареда (Женева).
В эти годы она осуществила психоаналитическое исследование Песни о нибелунгах и ряда народных сказок, опубликовала несколько статей в различных европейских журналах.
Она участвовала в работе съездов, конференций и конгрессов по педагогике, психологии, психиатрии и психоанализу.
Деятельное участие Шпильрейн в развитии и пропаганде психоанализа принесло ей не только удовлетворение, но и признание. Время ученичества давно прошло. И она сама обучала психоанализу других.
Пожалуй, наиболее известным из ее учеников стал швейцарский психолог Жан Пиаже, чьим психоаналитиком она была в Женеве в 1921 г.
Этот год оказался переломным в жизни двадцатипятилетнего Жана Пиаже. Его познавательная энергия, до того метавшаяся от систематики моллюсков до философской эпистемологии, теперь, наконец, нашла точку приложения.
Именно в 1921 г. Пиаже публикует первую свою статью, посвященную развитию речи и мышления у ребенка, и совершает свое открытие эгоцентрической речи.
Небезынтересно, что в том же году он проходил курс психоанализа у Сабины Шпильрейн. Анализ длился восемь месяцев, ежедневно по утрам.
По словам Пиаже, проведенный Шпильрейн психоанализ не был ни терапевтическим, ни учебным, а имел пропагандистский характер.
Но в интервью Джеймсу Раису в 1976 г. Пиаже, подтвердив, что аналитиком была именно Шпильрейн, описывал ее как очень умного человека со множеством оригинальных идей.
Он рассказывал Раису, что пытался установить с ней контакт после ее возвращения в Россию, но ему это не удалось.
По версии уже упоминавшегося Александра Эткинда, именно влияние Шпильрейн помогло Пиаже осознать реальный круг своих профессиональных интересов.

За год до своей встречи с Пиаже, в 1920 г., Сабина Шпильрейн делала доклад на VI Международном психоаналитическом конгрессе в Гааге.
Доклад в сокращенном виде был опубликован в официальном органе Международной ассоциации.
Он называется К вопросу о происхождении и развитии речи.
Шпильрейн рассказывала коллегам, что есть два вида речи - аутистическая речь, не предназначенная для коммуникации, и социальная речь. Аутистическая речь первична, социальная речь развивается на ее основе.

В статье 1923 г. Некоторые аналогии между мышлением ребенка, афазическим и бессознательным мышлением Шпильрейн продолжает свои рассуждения, выстраивая ту систему аналогий (аутистическая речь ребенка - мышление при афазии - фрейдовское бессознательное), которая будет иметь ключевое значение для последующей психологии столетия.
Свои идеи Шпильрейн подкрепляет наблюдениями и маленькими экспериментами над своей дочерью Ренатой.
В другой работе, доложенной на Берлинском психоаналитическом конгрессе 1922 г. и современной самым первым экспериментам Пиаже, Шпильрейн рассуждает о генезисе понятий пространства, времени и причинности у ребенка, то есть фактически очерчивает проблематику будущих исследований Женевской школы генетической психологии Жана Пиаже.
Ставя одни и те же проблемы, Шпильрейн и ее швейцарский пациент шли из общей точки в разных направлениях: логика формальных операций мышления станет открытием Пиаже, Шпильрейн.же углубилась в собственно психологический анализ взаимосвязи речи, мышления и эмоционально насыщенных отношений ребенка с родителями.
Подход Шпильрейн - психоаналитический, придающий главное значение содержанию взаимодействий ребенка с родителями; Пиаже постепенно отказывался от него, формируя свой собственный, структурный подход.

В своих трудах Пиаже лишь пару раз упоминает соответствующие статьи Шпильрейн, и эти упоминания фактически теряются в череде аналогичных ссылок.
При недавнем переиздании его книги Речь и мышление ребенка в издательстве Педагогика-Пресс братьями Луковыми была предпринята попытка составить максимально подробные комментарии.
В соответствующем комментарии Шпильрейн была названа немецким психологом, изучавшим особенности детской речи (вероятно, на том основании, что ее статьи публиковались на немецком языке).
По сей день в нашей стране имя знаменитой соотечественницы оставалось неизвестно даже специалистам!
После внесенного уточнения комментаторы исправили ошибку, но не избежали новой: впервые услышав незнакомое имя, не запомнили его, и в результате в книге Сабина названа Сибиллой.

В начале 20-х гг. братья Сабины, Ян и Исаак, получившие образование в Европе, уже трудились в Москве.
В Ростове-на-Дону завершал учебу в университете младший брат Эмиль, а отец активно работал по ликвидации неграмотности. Сабина считала, что и она должна припять участие в создании новой России.
В 1923 г. с благословения Фрейда, проявлявшего большую заинтересованность в распространении психоанализа в России, Сабина Шпильрейн-Шефтель вместе с семьей вернулась на родину.
Семейная жизнь, однако, дала глубокую трещину. Муж уехал в Ростов-наДону, где занялся врачебной практикой и вступил в гражданский брак с другой женщиной, а Сабина попыталась начать новую жизнь в Москве.
После пережитых и переживаемых Россией потрясений рассчитывать на материальное благополучие не приходилось.
Семья потеряла практически все, что имела.
В атмосфере убогого коммунального быта и всеобщей неразберихи она все же умудрилась с головой уйти в работу.
С сентября 1923 г. она работала врачом-педологом в городке имени Третьего Интернационала, заведовала секцией детской психологии в Первом московском государственном университете и состояла научным сотрудником Государственного психоаналитического института и детского дома-лаборатории Международная солидарность.
В этом институте она вела амбулаторный прием, консультировала, читала спецкурс Психоанализ подсознательного мышления, вела семинарий по детскому психоанализу.

Согласно официальному сообщению Международной психоаналитической ассоциации, доктор Сабина Шпильрейн, бывший член Швейцарского психоаналитического общества, осенью 1923 г. была принята в члены только что организованного Русского психологического общества одновременно с А. Р. Лурией и двумя другими казанскими аналитиками.
Ее авторитет и научные связи сразу же были признаны.
В том же 1923 г. она вошла в комитет из пяти членов, сформированный для верховного руководства Государственным психоаналитическим институтом и Русским психоаналитическим обществом.
В списке штатных и сверхштатных сотрудников Государственного психоаналитического института, возглавлявшегося профессором И. Д. Ермаковым, в первой половине 1924 г. значился только один штатный научный сотрудник - Сабина Николаевна Шпильрейн-Шефтель. Один-единственный, но зато какой сотрудник!
Она примерялась к большой и перспективной работе. Но жизнь распорядилась по-своему.
По независящим от нее серьезным семейным обстоятельствам в 1924 г. С. Шпильрейн была вынуждена оставить Москву и переехать в Ростов-на-Дону.
Там она снова воссоединилась с мужем. Вскоре у них родилась вторая дочь - Ева.

Во второй половине 1925 г. власти ликвидировали Государственный психоаналитический институт и постепенно усиливали идеологический нажим на психоаналитиков и педологов.
Мрачные перспективы вырисовывались уже вполне определенно, но Сабина Шпильрейн продолжала работу и писала статьи по психоанализу вплоть до начала 30-х гг.
В 1931 г. один из ведущих психоаналитических журналов - Имаго - опубликовал о статью о детских рисунках, выполненных с открытыми и закрытыми глазами.
Это была последняя публикация российских психоаналитиков, за которой последовал полувековой период вынужденного молчания.
Ее жизнь и работа в Ростове-на-Дону (1924-1942) - наименее известный период жизни, сведения о котором основываются лишь на нескольких установленных фактах и немногих (не всегда достоверных) свидетельствах очевидцев.
Она много работала и лишь изредка позволяла себе кратковременные поездки в Москву.
По мере развития событий в стране ее деятельность как психоаналитика и педолога (к тому же бывавшего за границей) все более отчетливо приобретала опасные черты.
Занятия такого рода уже фактически приравнивались к государственным преступлениям со всеми вытекающими последствиями. В стране раскручивался маховик репрессий.
Один за другим были арестованы и убиты трое ее братьев. Остается только недоумевать, отчего у палачей из НКВД не дошли руки до полного искоренения рода Шпильрейн.
Завершить эту кровавую эпопею они предоставили своим коллегам из гитлеровских зондеркоманд.

Началась война. Фронт стремительно приближался к городу, и ростовчане в ужасе пытались бежать от нацистских зверств.
По злой иронии судьбы Сабина Шпильрейн, автор теории человеческой деструктивности, меньше других верила в бесчинства гитлеровцев, считая их пропагандистским мифом.
Она отказывалась верить, что столь культурный народ, как немцы, способен на иррациональные злодеяния.
В этой свой наивности она была солидарна с Фрейдом, который тоже не верил, что народ, давший миру Гете, способен на геноцид.
Как известно, престарелого и больного патриарха психоанализа его последователям пришлось выкупать у нацистских палачей. А те уже растапливали печи, в которых предстояло сгореть многим родственникам Фрейда.
Выкупать Сабину Шпильрейн было некому.

Последний раз ее видели в июле 1942 г. в колонне евреев, предназначенных к ликвидации, которую борцы за чистоту высшей расы гнали в направлении Змеевской балки - огромных оврагов на окраине города.
Там Сабина Шпильрейн и двое ее дочерей встретили свою ужасную смерть.
Посмертная судьба ее была столь же странной и несчастной, как и жизнь.
Ее известность за рубежом по преимуществу скандальна, а в России даже иные доктора психологических наук никогда не слышали ее имени.
А кто знает, какой была бы ныне психология, если бы в кругу ее светил не вращалась эта удивительная женщина...

Источники: 100 великих психологов. - М.: Вече, 2004 - 432 с.
Степанов С.С. - Психология в лицах. - М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. - 384 с.
Ярошевский М.Г. История психологии.-2-е изд. перераб.-М.: Мысль, 1976.-463 с.